Глава 41. Отныне быть Крюковой в одной команде с Морозовым
В этот июньский день Крючков заявился в Коломенское лично. О предстоящем визите Алину, естественно, заранее предупредили. Глава КГБ приехал инкогнито, чтобы не привлекать внимания соседей к персоне Елены Олеговны Крюковой, на машине с обыденными номерами и без эскорта с мигалками, в сопровождении лишь одного офицера в штатском, в котором Алина узнала Морозова.
Осмотрев апартаменты, он остался доволен расторопностью подчинённых, но всё же поинтересовался насущными нуждами. Крючков был весел и приветлив, всем поведением показывая хозяйке расположение. Не отставал от него в этом и Морозов, что вызывало у Алины откровенную неприязнь. Заметив это, Морозов попросил прощения за инцидент в Ленинграде, сославшись на обстоятельство, что он лишь исполнял долг. Так как Алина намерения принимать извинения не показывала, за подчинённого вступился Крючков:
— Зря вы так, Елена Олеговна, относитесь к Лаврентию Павловичу. Он — честный офицер и преданный солдат партии, всегда готовый исполнить священный долг перед Родиной. Не держите на него зла. Я хочу, чтобы вы подружились. Вскоре вы сами убедитесь, что нет преданнее человека, чем этот офицер КГБ.
Алина улыбнулась и протянула руку, которую Морозов с готовностью галантно поцеловал. Оба гостя расцвели в улыбке.
— Ну, вот и отлично, — подытожил примирение Крючков. — Теперь приступим к нашим насущным проблемам. Все ваши прогнозы на первый съезд народных депутатов полностью подтвердились.
— Я в этом и не сомневалась. Признаться, я удивлена, что вы не воспользовались моей информацией и не создали препятствий для избрания Ельцина в Верховный Совет. Неужели он вас устраивает?
— Нет, Елена Олеговна, мы сделали всё, чтобы данного события не допустить. Если вы смотрели прямую трансляцию из зала заседания, то непременно вспомните, что Ельцина не было даже в списке для голосования, и лишь благодаря поступку Казанника, уступившего своё место в Совете в пользу Ельцина уже после окончания процедуры выборов, он там оказался.
— Вы, случайно, никому из посторонних не говорили о моей информации? Похоже, что кто-то корректирует будущее помимо нас.
— Мы не учли тот факт, что Михаил Сергеевич окажется в состоянии эйфории от поступка Ельцина, заявившего о снятии своей кандидатуры на пост Председателя Верховного Совета СССР, отдав его фактически без альтернативы Горбачёву. Несмотря на договорённость, он пошёл на компромисс с демократами и затеял консультацию с Собчаком, вместо того, чтобы твёрдой рукой утвердить результаты выборов, не допустив казуса.
— Я уже обращала ваше внимание на одну личность, имя которой вслух произнести не могу, — Алина бросила взгляд в сторону Морозова, — но вы отказались меня слушать и, похоже, даже ввели её в курс дела.
— Не бойтесь произносить вслух имя Горбачёва в присутствии Морозова. В партийных кругах зреет недовольство Михаилом Сергеевичем, вызванное его неспособностью навести порядок в стране, но я не разделяю их мнения, так как уверен в организаторский талант Горбачёва. Он немного заигрывает с демократами, но среди них полно противоречий и нет достойного лидера. Похоже, демократы понимают это и хотят приманить под свои знамёна Ельцина, способствуя распространению в народе слухов о его «близости к народу». Наивные, они не знают истинного лица своего кумира! Но, на всякий случай, я поручил Лаврентию Павловичу возглавить группу негласного надзора за Ельциным. Я хочу, чтобы вы ему немного помогли.
— Шпионить даже за врагами не в моих правилах.
— А я и не призываю вас к этому. Вы просто намекните Лаврентию Павловичу, в каких точках надо сосредоточить фокус своей охранной деятельности на благо государства, чтобы он не устраивал тотальной слежки, не допустимой к членам Верховного Совета СССР, вот и всё. Дело в том, что Михаил Сергеевич на XIX-ой партконференции всего лишь дал понять Ельцину «кто в доме хозяин». Вы не знаете, а ведь именно Горбачёв не позволил добивать его исключением из состава ЦК. Я уверен: как только Борис Николаевич покается — его тутже приблизят и вернут льготы, утрату которых он сейчас так болезненно переживает. Михаил Сергеевич придерживается известному в политике принципу: «разделяй и властвуй» — поэтому и впредь будет раздувать конфликт между Ельциным и Лигачёвым, попеременно приближая к себе то одного, то другого, чтобы те боролись между собой за место под солнцем, призывая в судьи господина, а не стремились сместить господина с его высокого поста. Сейчас мы вынуждены отрабатывать Ельцина, выполняя распоряжения Лигачёва, но не исключено, что завтра его полностью реабилитируют и нам придётся отрабатывать Лигачёва по просьбе Ельцина. Я вам это говорю, чтобы вы поняли тонкость момента с надзором за Ельциным.
— Интересно, почему вы решили, что я способна помочь в подобном деле?
— От человека, сидящего в камере и, несмотря на это, близко к тексту знающего содержание одной из статей одной из газет, немыслимым образом продававшейся лишь в одном из киосков города, можно ждать многого, — напомнил Морозов.
Алина улыбнулась:
— Здорово я вас тогда уколола!
— Я до сих пор не могу понять: как вам это удалось сделать? Чтобы себя реабилитировать, я лично провёл расследование. В редакции мне показали газету, в которой и в помине не было той злосчастной статьи. Сложилось впечатление, что кто-то из демократов сфабриковал провокацию, но откуда у него взялась информация? От Шарикова? Странным образом газета со статьёй нашлась только в киоске на Литейном. Если бы там не указывалось о допросе на детекторе лжи, я бы уверился в подлости Шарикова, но тут! Я его знаю: он ни за что на себя бы не стал клепать. Просто мистика, да и только!
— Не надо было мне угрожать, что можете меня сгноить в застенках. Вам повезло, что я не злопамятна. Больше мне не вредите, если не хотите повторить судьбу Шарикова.
— Так это ваших рук дело? А я полагал, что он умер от разрыва сердца.
— Он умер от того, что посмел ухмыльнуться при упоминании о гибели моей подруги, которую отравил собственноручно тем самым нервнопаралитическим газом. А Басю я всё же откачала! Не ожидали такой откровенности? Мне нечего вас бояться, ведь отныне я ваша коллега по отправке людей в тюрьму и на тот Свет.
— Признаться, Шариков был настоящим подлецом, и мне его совершенно не жаль. Он тогда укокошил двух наших сотрудников, а у них были семьи. Поделом ему!
— Даже так! Не ожидала. Считайте, что отныне я действительно забыла причинённые вами оскорбления. Если окажетесь в трудной ситуации, можете рассчитывать на мою помощь.
— Приятно слышать столь дружескую беседу, ведь вам предстоит работать в одной команде, а членам команды нельзя держать за пазухой камень друг на друга, но вернёмся к делам насущным, поговорите по душам потом. Морозов, доложите информацию об объекте!
— Есть, товарищ генерал! Объект родился 1 февраля 1931 в селе Бутка Талицкого района Свердловской области в крестьянской семье, — начал излагать биографию Ельцина Морозов, больше адресуя слова Крюковой, нежели Крючкову, понимая, что тот прекрасно знает биографию Бориса Николаевича. Через полчаса Елена Олеговна знала всю подноготную об объекте, включая имена любовниц и ежедневное количество выпиваемых рюмок спиртного.
— Пить водку по стакану за обедом и ужином, не залпом, а прихлёбывая, как компот, это чересчур! — вырвалось у Алины, не подозревавшей о том, что вообще можно пить спиртное в таких количествах.
— Что вы, Елена Олеговна, от такой дозы объект даже не хмелеет. Вы не учли его габариты: для него пол-литра, что для вас рюмочка.
— Я вообще никогда не пила водки.
Крючков отечески одобрил доступный партийцу высокого полёта только в мечтах трезвый образ жизни, не удержавшись от комментария, почему тому так приходится поступать, невзирая на жизненное кредо:
— И не советую начинать — сущая гадость! Однако в политике без этого не обойтись. Умение пить не хмелея приветствуется. Объект пришёл во власть через строительство, а строители все употребляют. За рюмочкой развязываются языки. Прежде чем приблизить кого-либо к себе, нередко кандидата подвергают испытанию выпивкой. Во время таких попоек наблюдают за кандидатом. Не пьющих вовсе опасаются. Считается, что такие «сами себе на уме», то есть, что-то замышляют. Если кандидат не может произнести в вашу честь красивый тост, значит, он вас недолюбливает. Если кандидат надрался, как свинья — ему вовсе не место в вашем окружении: может сболтнуть лишнего или просто вас дискредитировать.
— И женщины тоже проходят через это испытание?
— А вы не задавались мыслью, почему в нашем государстве во власти так мало женщин? Чтобы скрасить наше общение, расскажу вам одну жизненную историю, не конкретизируя имена. Есть в ЦК на примете одна перспективная, из непьющих, но и та, когда ей наливают, непременно это деяние сопровождает фразой: «Я водку не пью, налейте мне только пол стаканчика». Товарищи с пониманием относятся к этому, однако меж собой эту комсомольскую активистку брезгливо называют не иначе как «Товарищ Полстакана».
Алина и Морозов рассмеялись удачной шутке Крючкова, неожиданно увидев в замшелом партийце признаки вполне земного человека. Когда смех прекратился, Морозов продолжил излагать досье бывшего первого лица Московского городского комитета КПСС, неожиданно потерявшего власть из-за того, что позволил себе попытку слишком близко приблизиться к Горбачёву. Алине стало противно от ощущения грязи, неожиданно оказавшейся в том месте, где должна была быть кристальная чистота. Она невольно отодвигалась от Морозова, словно от трубы, оскверняющей первозданный воздух девственной природы ядовитыми выхлопами. Наконец, она не выдержала, услышав очередной пасквиль в адрес объекта, где он в кругу друзей якобы неоднократно демонстрировал коронный номер, называемым им самим «двустволкой», в ходе которого объект одновременно вливал в себя содержимое двух бутылок, затолкав оба горлышка в широко раскрытую пасть, и предложила:
— А давайте, Владимир Александрович, поступим так: с прошлым объекта будете заниматься вы, а я прозондирую его будущее — так мы быстрее найдём точки соприкосновения интересов.
— Хотите остаться чистенькой. К сожалению, Елена Олеговна, чекистам приходится рыться и в грязном белье, чтобы при случае защитить Советское государство от поползновений какого-нибудь зарвавшегося «объекта».
— Полагаю, на товарища Лигачёва у вас нарыто не меньше? Я не чекист и становиться таковым не собираюсь, поэтому позвольте мне не делать противоречащего моим правилам даже наполовину: я не хочу, чтобы меня кто-либо из вашего окружения назвал «получем-то», как ту перспективную для вашего кристально чистого ЦК, где, если копнуть, собрались одни лишь «объекты».
— Не волнуйтесь, Елена Олеговна, лично для меня вы всегда будете представлять некую целостность, словно вы вляпались во что-то сразу обеими ногами, — попытался сморозить Морозов.
Крючков грозно сверкнул на подчинённого тяжёлым взором, однако смягчился, заметив улыбку на лице футуролога.
— Как вы правы в отношении меня, Лаврентий Павлович. Если бы вы знали, как я ощущаю себя вляпавшейся в то самое, о чём вы деликатно умолчали, по самые уши!
Все трое залились раскатистым смехом.
