Глава 69. На ладье по Нилу
— Божественная Тефнут, неужели мы вернулись на три года в прошлое? Не могу в это поверить!
— На то я и Богиня, чтобы делать неподвластное человеческому уму дела. Узнайте, Хоремхеб, что за обстановка в городе, а мы с Хором будем ждать вас в оружейной мастерской при порте, где мы безуспешно пытались сделать заказ.
— Божественная Тефнут, не советую заказывать оружие в Хет-ка-Птахе. Мы ведь теперь не торопимся, следовательно, можем себе позволить заказать лучшее оружие. Лучшие оружейные мастерские по производству колесниц в годы моего правления находились в Аварисе — этот город некогда был столицей правителей чужеземных стран, а они, согласитесь, родоначальники этого вида боевой техники и лучше египтян разбираются в технологических тонкостях его изготовления, кстати, как и в луках. К тому же Аварис находится в восточной части Дельты Нила, а это на полпути к Хатти. Наймите лучше лодку до Авариса.
— Через три года Рамсес будет собирать войско для похода на хеттов в Пер-Рамсесе. Хор, как далеко Пер-Рамсес от Авариса?
— Совсем рядом, в часе езды на колеснице.
— Даже так? Отлично, нам не придётся гоняться за фараоном, но бойцов всё равно следует набрать именно в верховьях Нила, это очень важно.
— Сделаем заказ, Хор останется в Аварисе, а мы направимся, куда вы прикажете. За сотню дней мы можем проплыть по Нилу через весь Египет, — предложил Хоремхеб.
— Я согласен остаться в Аварисе, за производством оружия тоже нужен присмотр.
Когда Хоремхеб вернулся, в порту его ждала быстроходная парусная лодка с пучком перьев на топе мачты.
— Как обстановка? — поинтересовался Хор.
— Фараон Рамсес выступил с войском из Пер-Рамсеса куда-то в Дельту. Говорят, на страну напали какие-то шерданы из числа народов моря. Теперь можно не торопиться, ни в Аварисе, ни в Верховьях Нила нам никто не будет мешать.
— Не уверен в этом. Насколько я помню историю, Рамсес пленит шерданов в единственном неожиданном ночном сражении, — вспомнил будущее Хор.
— Словно Александр Невский шведов? Тогда отплываем немедленно.
Фараоны недоумённо переглянулись, силясь вспомнить фараона Александра Невского, но не смогли.
— Если не секрет, почему так важно набрать войско именно в верховьях Нила? — поинтересовался Хоремхеб, когда Хет-ка-Птах скрылся за поворотом реки.
— Видите ли, как бы вам проще объяснить, вы ведь далеки от медицины и анатомии… В стародавние времена, когда пирамиды ещё только строились, египтяне были способны видеть Богов. Теперь же лишь некоторые из Богов могут предстать перед взором человека, и виной этому является болезнь, передаваемая по наследству, которую внесли в Египет правители чужеземных стран. Я одна из тех, кто, как и вы, может предстать перед людьми в зримом облике, а вот Хор уже этого не может. На мой взгляд, очень важно, чтобы воин видел своего Бога, это бы придало ему силы.
— Согласен, но вполне будет достаточно, если вы хоть раз предстанете пред воинами в зримом образе. С этого момента Тефнут станет тотемом нашего отряда, а пучок перьев, поднятых на древке, будет символом вашего незримого присутствия в битвах и отличительным знаком.
— Предложение интересное, но моё желание подбора воинов остаётся прежним, ведь я желаю возглавлять наше войско в битвах, оставаясь незримой воинам других отрядов. Моё зримое присутствие пред воинами должно сделать нашу маленькую армию непобедимой.
Хоремхеб счёл доводы Богини весомыми, уважительно преклонив голову.
На пятый день пути прибыли в Аварис. Окрестности маленького городка утопали в зелени. Пошёл дождь.
— В этих краях дождь — частое явление, не то что в Уасте, — пояснил Хоремхеб.
— Я знаю, — ответила Тефнут. — Еще тысячу лет назад окрестная пустыня была саванной. Не пойму, что случилось с природой? Видимо, египтяне обидели своих Богов, и те отвернулись от Египта. Возможно, мы с Хором последние из Богов, кто благоволит Египту, но мы не в состоянии обратить пустыню в оазис.
— Мы добудем артефакт Мёртвого моря, и пустыня, как прежде, покроется травой и цветами, — неожиданно пообещал Хор.
— Что это за диво: артефакт Мёртвого моря? — заинтересовался Хоремхеб.
— Это — цель нашей миссии. Мы ниспосланы в Египет не для того, чтобы разгромить хеттские орды, а чтобы примирить хеттов с египтянами и найти Божественное чудо. Его не видел никто из нас, поэтому мы не можем его описать.
— Почему же, я видела. Он напоминает саркофаг, сделанный из неизвестного металла, способного превратить всё положенное внутрь в свет.
— Хор удивлённо посмотрел на Тефнут, но не выразил вслух переполнивших его эмоций.
Как и предсказывал Хоремхеб, оружейные мастерские Авариса предложили большое разнообразие продукции. Кроме традиционного для Египта оружия, предлагались к производству бронзовые секиры и короткие мечи различной формы. Даже Хоремхеб не ожидал такого разнообразия, примериваясь к незнакомому оружию.
— Не знаю, что лучше заказать: топоры, мечи или секиры, — терялся в предпочтениях полководец, ставший фараоном благодаря полководческому таланту.
— А если всего понемногу? — предложила Тефнут.
— Отряд должен быть вооружён однообразно.
— А вы представьте, первые ряды воинов будут вооружены копьями и щитами, а за ними будут следовать отряды мечников. Я не сильна в тактике применения оружия, но, на мой взгляд, копьём удобнее защищаться, а мечом — атаковать. Отразив атаку врага, копейщики расступятся, а мечники бросятся на противника. Если атака мечников захлебнётся, они могут спрятаться за радами копейщиков.
— А это мысль. Когда враг врывается в ряды копейщиков, длинные копья становятся малоэффективны, а тут на помощь копейщикам придут мечники, ликвидируя прорыв. Это новое слово в военной науке!
— Так была организована фаланга одного великого завоевателя, который родится через тысячелетие.
— Не понимаю, причём тут паук?
— Фаланга — это название построения отряда воинов. Первые несколько шеренг несли копья, причём следующий ряд копий просовывался меж передними рядами воинов. Быстро фаланга атаковать не могла, но медленной фронтальной поступью она сметала всё на своём пути. Фланги и тыл фаланги защищали конница и мечники.
— Божественная Тефнут, не путайте нашего полководца. Ударной силой того завоевателя была не фаланга, а тяжёлая кавалерия — катафракты. Сейчас ещё не освоили верховую езду, поэтому говорить о коннице неуместно. Надо не придумывать новые методы ведения боя, а умело применять известные, — положил конец научным тактическим изысканиям Хор.
— Вы правы, — согласилась Тефнут.
Несмотря на последний совет, в дополнение знакомому оружию Хоремхеб заказал сотню бронзовых мечей, вооружив себя готовым образцом. Так как наличие колесницы в личном владении в Древнем Египте подчёркивало принадлежность к знатному роду, Хоремхеб купил один снаряжённый экипаж, что, по его мнению, способствовало большей успешности в наборе рекрутов.
На следующее утро, распрощавшись с Хором, Хоремхеб и Тефнут отправились в путь. Пока команда гребцов слаженно преодолевала течение, Хоремхеб изучал новое для себя оружие. Тренировочным стендом стало короткое бревно, по приказанию Хоремхеба привязанное к мачте.
— Хорошо сбалансированное оружие. Топор бьет сильнее, но мечом можно наносить удары чаще. Это может сказаться, когда воины начнут уставать, вдоволь намахавшись оружием в ходе длительного сражения. Когда сражаются равные по силе воины, победа не приходит сразу. Им приходится биться десятки минут, а то и часы. Победа достаётся тому, у кого останется больше сил. Хороший воин должен быть не только сильным, но и выносливым.
С таким доводом Хоремхеба трудно было не согласиться.
За месяц добрались до Уаста. Новая столица Египта встретила величественными храмами по обе стороны Нила. Тефнут невольно залюбовалась прекрасными строениями.
— Как только Уаст стал столицей, а это случилось во времена правления фараона Яхмеса, положившего начало изгнанию правителей чужеземных стран, в этих местах началось бурное строительство. На восточном берегу издревле существовал небольшой храм в честь Верховного Бога Египта Амона, признанного ипостасью бога Солнца Ра, который Яхмес повелел украсить колоннами из кедра, драгоценной утварью, вазами для благовоний, сосудами и жертвенниками, выполненными из розового гранита, лазурита, малахита, золота и серебра. Его дело продолжил Тутмос I, начав расширение храма. Храм неоднократно перестраивали все последующие фараоны. Хатшепсут, например, повелела разобрать один из колонных залов и установить два гигантских гранитных обелиска, навершия которых украсить сплавом золота и серебра. Её преемник Тутмос III уничтожил всё, построенное предшественницей, и выстроил новое здание храма, в котором особенно изысканное оформление получил «Зал Анналов». На его стенах Тутмос III, желая увековечить свои победоносные военные походы, приказал высечь многочисленные рельефы и тексты, рассказывавшие о своих подвигах, кстати, он тоже воевал с хеттами, может так случиться, что его победоносный опыт нам пригодиться в нашей предстоящей войне, почитайте на стенах. Вход в храм он украсил ещё четырьмя гранитными обелисками, но чуть пониже. Далее за дело взялся Аменхотеп III. Некогда маленький храм превращается в храмовый комплекс, названный Ипет-Исут и посвящённый божественной триаде: Амону, его жене Мут — Богине неба, и сыну Хонсу — Богу Луны. К югу от храма Амона Аменхотеп III построил храм богини Мут. Система пилонов и аллея сфинксов соединили эти два храма в единое архитектурное целое. На севере он же построил храм Бога войны Монту, на юге — ещё одно святилище Амона, взгляните, оно хорошо видно с воды, — указал Хоремхеб на величественную колоннаду в паре миль выше по реке. — Три новых храмовых комплекса также соединили аллеями сфинксов. Приложил руку к строительству главного святилища Амона и ваш покорный слуга. Я повелел расширить храм ещё одним гигантским залом, опирающимся на шестнадцать рядов колонн! К сожалению, мне так и не удалось увидеть его завершённым, мой жизненный путь на восточном берегу оборвался, и я отправился на западный берег, сначала в свой заупокойный храм, а затем в гробницу в Долине царей.
— Не расстраивайтесь, Хоремхеб, вы его теперь непременно увидите, — подбодрила Тефнут. — Аменхотеп? Не тот ли это вероотступник, который повелел называть себя Эхнатоном? Я слышала, что его ещё называли Аменофисом.
— Нет, Эхнатон, он же Аменхотеп IV, был сыном Аменхотепа III. Он тоже пытался примазаться к славе отца — великого строителя, и кое-что испоганил в храме, но я эту скверну убрал. А Аменофис, видимо, пришло от греков. Эти дикари не могли не только читать наши письмена, но и правильно выговаривать наши слова, всё время их коверкая. Я не помню ни одного грека, из числа посетивших Египет в мою бытность властелином, который умел бы писать. Сами понимаете, незнакомые слова, переданные по круговой цепочке от одного слушателя к другому, могут вернуться к первоисточнику в такой озвучке, что тот ничего не поймёт. Я полагаю, именно так Аменхотеп превратился в Аменофиса. Припоминаю, эти греки меня тоже всё время норовили назвать не Хором Ликующим, произнеся просто «Хор-ем-хеб», а то каким-то Хермохебом, то Хармаисом, то Армаисом, но я не обижался, делая скидку, что у них язык костлявый. Я больше в обиде на Эхнатона, который переиначил моё гордое имя в «Па-Атон-ем-Хеб» в угоду своему Богу.
— Вы верно поступали. Язык народа Та-Уи действительно слишком сложен. Как это ни странно для Богини, но здесь я впервые. Вы можете рассказать об Уасте и его храмах?
Хоремхеб кивнул головой в знак согласия, повелев кормчему пристать возле южного храма, так как в основном святилище Амона кипела работа.
— Надо же, храм опять расширяют! — удивился провожатый. — Может так случиться, что из-за работ нас в храм не пустят.
— Не забывайте, что у нас против охранников имеются Божественные методы, мы ведь можем стать невидимыми. Что скажете, Хоремхеб, если мы сразу обратимся, чтобы не слушать окрики недостойных?
— Тогда надо оставить на судне всё, что не может стать невидимым.
Пришлось разоблачиться до одеяния из астральной ткани, тем самым преобразившись из аристократов, увешанных золотом, в простых горожан незнатного рода. Кормчий удивился странной причуде аристократов, но не промолвил ни слова.
Отыскав укромное место, перевоплотились. Теперь можно было смело следовать к храму. Путь следования проходил по аллее, вымощенной камнем, по обе стороны которой стояли ряды сфинксов с бараньими головами.
— Это — главная улица Уаста, по которой к храму приходили египтяне — триумфальная дорога ладьи Амона-Ра. Её ещё называют аллеей сфинксов. В праздник ежегодного разлива Нила, приносящего Египту плодородие, ладья Амона-Ра проделывает по ней символический путь, означающий календарный год, который проходит по так называемым лодочным станциям — храмам и часовням. Этот храм — самая дальняя точка пути Солнечной флотилии, далее ладья направляется к основному святилищу. Главный зал этого храма называется залом солнца. На его стенах изображён этот путь. Пойдёмте туда, лучше видеть, чем слышать, так как у меня просто не хватит слов, чтобы описать его великолепие.
Никто из прихожан и жрецов не обратил внимания на астральных посетителей, что свидетельствовало о глубине проникновения генетической мутации в народ Египта. Тефнут и Хоремхеб миновали главный вход, за которым открылась длинная высоченная колоннада. По обе стороны Тефнут насчитала по семь округлых колонн высотой около двадцати метров и около двух метров в обхвате. На капители колонн, выполненные в виде цветка лотоса, опирались массивные каменные перекрытия, немыслимым образом туда поднятые без помощи башенного крана, поддерживающие крышу, украшенную под звёздное небо. Стены и колонны были исписаны всевозможными письменами. Тефнут хотела кое-что прочесть, но впереди открывалась взору новая дверь, манящая ярким солнечным светом покинуть полумрак первого зала.
Оказалось, свет лился прямо сверху, ибо этот широкий зал в середине не имел крыши.
— Это и есть Солнечная площадь, — объяснил Хоремхеб. — Не правда ли, потрясающий эффект даёт игра света на фоне полумрака колоннады главного входа? — шёпотом произнёс Хоремхеб, чтобы его не слышали находящиеся поодаль жрецы.
Каждая из трёх сторон Солнечной площади была окантована двойными рядами колонн в виде пучка стеблей папируса по двенадцать в каждом ряду. Дальняя стена площади представляла нишу, заполненную четырьмя рядами по восемь таких же колонн, что свидетельствовало о некой важности именно этой части храма. За колоннами виднелась дверь.
— Туда допускаются только верховные жрецы и фараон с женами. Считается, что фараон есть сын Амона-Ра, но все мы знаем, что он ничем не отличается по происхождению от любого обычного человека. Вот я, например, был обыкновенным начальником войска, естественно, мой отец не был Богом, а являлся одним из номархов, поэтому, когда я стал фараоном, потребовалось обожествить моё происхождение. Для этого во внутреннем храме, что за той дверью, поместили каменное изваяние моей уже умершей матери — его торжественно внесли туда во время моего помазания на царствование. После взываний к Амону-Ра верховный жрец объявил, что таинство совокупления Амона-Ра с моей матерью состоялось, и теперь я имею право носить личное имя «Хор-ем-хеб мерен-Амон», то есть, появилась добавка о моём Божественном отце, так я стал «Ликующим Хором, возлюбленный Амоном». Так происходило посвящение в сыновья Амона-Ра всех фараонов, поэтому храм называется «Ипет-Резит» или «Южным гаремом Амона-Ра», а обряд — добавлением в гарем Амона-Ра новой жены или наложницы. Внутри храма скопилось множество женских фигур, в том числе и моей матери. Пройдёмте внутрь, нам можно.
Тефнут прошла во святая святых храма. Последовательно открылись два относительно маленький зала, свод каждого из которых в середине подпирала группа из четырёх колонн.
— Обратите внимание на стены. Здесь изображено таинство брака Амона с царицей Мутемуя — матерью Аменхотепа III. На западной стене изображено её божественное зачатие и рождение будущего фараона.
Далее анфилада залов обрывалась, и можно было проследовать только через боковые проходы. Многочисленные ниши по бокам были заполнены каменными женскими фигурами. Казалось, идти было уже некуда, как взору открылась новая колоннада.
— Этот зал иногда почему-то ошибочно называют «Часы». Обратите внимание, Божественная Тефнут, в зале двенадцать колонн, на которых изображено последовательное движение ладьи Амона-Ра якобы по небосклону. На самом деле эти колонны символизируют месяцы календарного года. Вы ведь знаете, что наш календарь приурочен к циклу сбора урожая и состоит из трёх сезонов по четыре месяца. В каждом месяце содержится ровно по тридцать дней. Ещё пять дней добавляется к календарю сверх этих пяти месяцев. Начинается год первым появлением над горизонтом звезды Сопдет, предвещающей начало разлива Нила. Этому событию посвящён один из праздников, проводимых по всей стране. Как правило, в праздновании отдаётся дань Богу, особо почитаемому в каждом конкретном городе. В Уасте, как вы помните, это Бог Амон-Ра и его семья: Мут и Хонсу, которым посвящён храмовый комплекс Ипет-Исут. А вот и статуя самого Амона-Ра, сердце храма, — показал Хоремхеб на громадное каменное сидящее изваяние верховного Бога Египта.
Осмотр был окончен и предстоял обратный путь. Признаться, уходить не хотелось, но солнце клонилось к горизонту. На из стен храма Тефнут обратила внимание на высеченное на стене неприличное изображение человека с огромным половым членом в состоянии эрекции и смутилась. Это заметил внимательный Хоремхеб и пояснил:
— Это Бог плодородия Мин. Существует легенда, что однажды на Египет напал враг, и все здоровые мужчины отправились на войну, продолжавшуюся несколько лет. Остались только инвалиды, как этот, изображенный на рельефе, с одной рукой и ногой. Когда война закончилась и жалкие остатки почти полностью перебитого войска вернулись с поля боя, оказалось, что города полны новорожденными, причём мальчиками — так постарался вот этот инвалид. За героический поступок в восстановлении численности мужского населения инвалида обожествили и стали изображать столь странным образом. Теперь, если в семье долго нет мальчиков, делают жертвоприношение этому Богу. В момент празднеств, посвящённых обожествлению нового повелителя Та-Уи, о котором я вам рассказывал, и ежегодного разлива Нила считается, что в облике Мина является сам Амон-Ра.
— Эй вы, бездельники, что тут шатаетесь без работы! — неожиданно послышался властный окрик.
Оба астральных посетителя, привыкшие к незаметности, вздрогнули.
— Что головой вертишь, это я к тебе обращаюсь, здоровяк! — подтвердил широту зрения высокий мужчина средних лет в богатом одеянии жреца, внешне не похожий на коренного египтянина.
— Как ты смеешь, презренный сын правителей от пастухов, так обращаться ко мне, сыну самого Амона-Ра! — возмутился Хоремхеб.
— Сейчас кликну стражу, посмотрим, как запоёшь! Храм — не место для прогулок простолюдинов!
Хоремхеб не выдержал оскорбления и могучими руками схватил наглеца за горло. Через минуту тот захрипел и обмяк.
— Хоремхеб, прекратите, мы здесь не для того, чтобы убивать людей, — потребовала Тефнут.
— Ещё никто не смел меня безнаказанно оскорблять! Но вам я повинуюсь, — разжал запястья могучий воин.
— Запомните, именно такие люди, как этот — наша цель. Мы должны их не убивать, а сколотить из них отряд. Он нас увидел, значит, не поражён генетической заразой. Это и есть истинный египтянин. Только бы не скончался, дайте я пульс его прощупаю.
— Да какой он египтянин, вы на его рожу посмотрите — типичный азиат. Вы живого правителя чужеземных стран видели когда-нибудь? Вот он пред вами собственной персоной. Эй, милейший, хватит притворяться, ведь не умер ты, — начал реанимацию Хоремхеб увесистыми пощёчинами.
— Ну у вас и методы! Дайте я, — отстранила Тефнут, приступив к энергетическому массажу сердца. Вскоре обмякший подал признаки жизни.
— Я же говорил, что он не умер, — обрадовался Хоремхеб, что ему не придётся оправдываться перед Тефнут за ненароком загубленную душу.
— Где я? Кто вы? — начал приходить в себя потерпевший.
— Здесь вопросы задаю я. Если мне не понравятся ответы, отправлю туда, откуда тебя только что вытащили. Кто ты таков и чем тут занимаешься?
— Меня зовут Небуненеф, я — Верховный жрец Амона. За прикосновение ко мне простолюдину предначертана смерть, — начал угрожать потерпевший.
— Смерть ожидает только за прикосновение к фараону, к жрецам прикасаться можно. В последний раз предупреждаю. Небуненеф, что-то ты не похож на египтянина?
— Мои предки из знатного рода правителей Египта, завоевавших его четыреста лет назад. Мы давно в союзе с египтянами и породнились с ними. Что касается моей деятельности на данном месте, ранее я был жрецом одного из храмов Авариса, но ныне правящий Та-Уи Рамсес меня приметил и назначил Верховным жрецом Амона в Уасте, направив сюда с целью возглавить все храмы Ипет-Исута. Напав на меня, вы заслужили смерть.
— Что прикажете делать с этим недостойным, Божественная Тефнут, его не вразумили мои слова?
— Оставьте его в покое, Хоремхеб, он вас боится, дайте лучше я с ним побеседую.
Хоремхеб в последний раз встряхнул жреца, помог ему подняться и даже оттряхнул от пыли.
— С тобой, недостойный, желает говорить сама Богиня Тефнут, на колени! — взревел Хоремхеб.
Изумлённый жрец машинально выполнил приказ.
— Я, Великая Богиня Тефнут, послана Амоном-Ра защитить Та-Уи. Кто как не ты — верный слуга Амона, должен помочь мне в исполнении Божественного завета! Я вижу, что ты не настолько слеп, как остальные жрецы, потому что смог увидеть нас — посланников Амона-Ра, но полагаю, и не настолько глуп, чтобы не понять, кто мы такие.
Глаза жреца округлились от удивления.
— Предо мной сама Богиня! Простите, Божественная Тефнут, за моё недостойное поведение. Я — ваш раб! Кто ваш Божественный спутник?
— Меня сопровождает Хоремхеб, величайший из повелителей Двух земель, восстановивший культ их истинных Богов.
— Он ведь умер двадцать лет назад!
— Кто мне помогает, живёт вечно, не тебе мне это объяснять, ты ведь жрец.
— Я был совсем юн, когда судьба подарила мне случай лицезреть Великого Хоремхеба. Разрешите мне разглядеть его.
— Хоремхеб, примите зримый облик, чтобы мой раб смог вас хорошенько рассмотреть и вспомнить.
Хоремхеб выполнил приказ Богини, после чего вышел из тени в свет лучей заходящего солнца.
— Да, это Ликующий Хор, возлюбленный Амоном. Простите за оскорбления, если сможете.
Хоремхеб воссиял улыбкой в знак примирения.
— Встань, Небуненеф, мне нужны способные видеть Богов. Удивительно, ведь ты не чистокровный египтянин! Раньше, когда строились пирамиды, Богов мог видеть любой простой строитель, но Две земли посетила беда и люди перестали нас видеть. Я послана вернуть Двум землям былое величие. Я пока только начинаю этот земной путь, потому нуждаюсь в каждом. Небуненеф, у тебя есть на примете хоть один, мне безразлично, богач он или нищий, из числа не утративших способность видеть Богов?
— Я не смею стоять перед Богами, мой удел — быть пред вами на коленях.
Хоремхеб протянул жрецу руку, помогая подняться.
— Божественной Тефнут нужны крепкие мужчины, способные носить оружие. Нам нужно таких не менее пяти сотен, — уточнил Хоремхеб.
Небуненеф призадумался и предложил:
— В моём распоряжении лишь отряды стражей храмов и я не уверен, что кто-либо из них вам подойдёт. К тому же, многие из них пришли в стражи храма из ветеранов, отслуживших положенный срок в армии фараона, и обременены семьями.
— Так давайте сразу это и выясним. Устройте поутру стражам смотр. Семейных отправьте по домам или на плац не выводите, остальные пусть предстанут перед Хоремхебом.
— Слушаю и повинуюсь. Приходите на построение, посвящённое началу пути Амона-Ра в Солнечной ладье по небосклону. Происходит оно ежедневно на восходе солнца. Жду вас на утренней заре возле Священного озера в главном святилище Амона. Не желаете ли переночевать в храме?
— Нет, Небуненеф, мы проведём ночь на своей ладье, нам тоже надо подготовиться к смотру войска, — ответил за обоих Хоремхеб.
