Глава 6.17. Бесследное исчезновение
Жизнь потекла своим чередом. Продолжились рабочие будни. Несмотря на полное отсутствие сведений о ходе суда в средствах массовой информации, так и не получивших разрекламированную перестроечным термином «гласность» истинную свободу слова, по городу стали расползаться слухи о духе Крестовского острова, до полусмерти напугавшего рэкетиров. Несмотря на практически выигранное дело, те предпочли свободе надолго сесть за решётку, сознавшись во всех незаконных деяниях. Члена банды, давшего на них показания, признали невиновным, после чего тот сразу же предпочёл покинуть город. Эти слухи невольно делали рекламу «Панацее», пациентов у которой значительно прибавилось. Клиника окончательно стала на ноги.
Алина решила, что наконец-то её оставили в покое, а видение о будущем, которое предсказывало отлучение её от медицины, потеряло неизбежность из-за правильного вмешательства в его причину.
Как-то в клинику, обеспокоенный слухами, наведался генерал Олег Данилович Калугин. Алина приняла его у себя в кабинете как дорогого гостя.
— Алина Сергеевна, неужели вы не могли просто позвонить мне, а не устраивать шоу с приведениями на весь Ленинград, — пожурил её повидавший жизнь бывший разведчик.
— Что вы, Олег Данилович, напротив, это было первой моей мыслью, но мне сказали, что вас перевели в какой-то кадровый резерв.
— Не кадровый резерв, а просто резерв КГБ, и не перевели, а вывели. У военных это называется отставкой. В связи с этим я переезжаю в Москву. Неужели вы подумали, что я не смогу вас защитить от вымогателей, будучи в резерве?
— А что бы вы сделали? Запретили рэкетирам наведываться к нам? Это бы не решило дела, они тогда просто стали вымогать деньги у других, а так всё в полном порядке: вымогатели отдыхают в тюрьме, предпринимательство на Крестовском острове развивается. Мы ведь справились с задачей?
— Вы допустили серьёзную ошибку, придав делу огласку. Рано или поздно слухи расползутся за пределы города, дойдут до Москвы. Если сведения просочатся в Центральные органы, вас не оставят в покое, а моих полномочий уже не хватит, чтобы за вас заступиться.
Алина подумала, что генерал прав, извинилась за свою неосторожность и обещала впредь обо всём сразу же докладывать лично ему. Калугин дал ей визитку с новым московским адресом.
— Не печальтесь, Олег Данилович, КГБ это не тот орган, службой в котором следует гордиться. К тому же время может изменить всё. Сегодня вы в резерве, завтра в резерве окажутся те, кто вас туда направил. Кстати, кто способствовал вашему падению?
— Некто Крючков, вы его всё равно не знаете. Он начальник внешней разведки страны. Приплёл мне какой-то шпионаж в пользу США, хотя прекрасно знает, что сам посылал меня с тем заданием, за которое мне инкриминировали шпионаж. Хорошо ещё, что не посадили.
— Я запомню его имя. Если столкнёмся, я не забуду его «отблагодарить».
— Я принёс вам контракт, который вы подписали. Он хранился у меня в сейфе. Делайте с ним всё, что пожелаете, теперь вы больше не внештатный сотрудник КГБ.
— Спасибо, Олег Данилович, я не забуду того, что вы для меня сделали, — попрощалась Алина и порвала бумагу.
Шло время и в клинике постепенно стали забывать об осеннем инциденте. Как-то утром к дверям «Панацеи» подкатила черная «Волга» с номерами, начинающимися на две шестерки. В городе многим было известно, что такие регистрационные номера имели только машины Смольнинского автопарка. Из машины вышел молодой человек спортивного телосложения и проследовал в регистратуру. Справившись о местоположении кабинета директора, он направился прямо туда и бесцеремонно вошёл в кабинет. Удивлённой такой наглостью Алине он предъявил Смольнинское удостоверение и попросил срочно выехать с ним для оказания медицинской помощи одному из членов Ленинградского обкома КПСС, проживающего неподалеку в гостиничном комплексе на Каменном острове. Алина мгновенно собралась, попросила передать Басе Львовне о срочном вызове и проследовала за посетителем.
Алина хотела воспользоваться «скорой помощью» клиники, но молодой человек уверил, что её непременно доставят и обратно, а всё медицинское оборудование при гостиничном комплексе имеется. Алина села на заднее сидение правительственной «Волги», где находился ещё один пассажир такого же спортивного телосложения, а молодой человек занял место рядом с водителем. Быстро преодолев мостик между двумя островами, машина выехала на 1-ю Березовую аллею и помчалась по направлению к жилому комплексу, за высоким заборам которого предпочитала проживать областная партийная элита. Алина ожидала, что сразу после проезда перекрестка с Большой аллеей машина повернёт в ворота направо, однако ошиблась: машина свернула в ворота, расположенные на противоположной стороне дороги. Проехав не более ста метров внутри охраняемой территории по направлению к видневшемуся вдали приземистому зданию, «Волга» неожиданно остановилась у флигеля, в архитектурном исполнении более походившего на особняк. Молодой человек вышел и любезно открыл пассажирке дверь. Алине предложили войти в особнячок.
— Надимов Махмут Исхакович, — представился человек в идеально отглаженном черном костюме, сидевший в кабинете, куда провели Алину, за старинным письменным столом дорогих пород дерева.
— Где больной? — недоуменно спросила Алина.
— Я так понимаю, вы та самая знаменитая целительница Алина Сергеевна Власова? — вместо ответа спросил обладатель татарского имени и внешности.
— Вы слишком высокого мнения о моей известности, я только начинаю практику, — смутившись высокой оценкой высокопоставленного чиновника покраснев ответила Алина.
— Вы хотите послужить Родине?
— Я и так ей служу в качестве народного целителя.
— Отлично! Тогда вам сегодня же надлежит вылететь в Москву для оказания медицинской помощи одному из Членов Политбюро ЦК КПСС.
— Мне надо дать некоторые распоряжения главному врачу клиники.
— Сейчас нет времени, напишите записку, мы ей её передадим. Когда доберётесь до Москвы, вам представится возможность позвонить.
— Я никуда не поеду, не повидавшись с главврачом лично.
— Хорошо, мы пошлём за ней машину, которая привезёт её в аэропорт, там и встретитесь. Предупреждаю, если из-за задержки по вашей вине Члену Политбюро вовремя не будет оказана медицинская помощь, о практике в качестве так называемого народного целителя вам придётся позабыть, а вашу клинику прикроют.
— Вы мне не оставляете выбора, кроме как послужить Родине…
